Патриархов чудовищно жалко. Им не с кем поговорить кроме коллег по цеху, но с ними они давно поссорились. Выглядит это примерно так:
Софья Губайдулина: «…1960-е-1970-е были действительно очень трудными. Казалось, что мне подрубают корень. Исполнитель выучил мою вещь, хочет сыграть — и тут запрет».
Владимир Мартынов: «Ой, ну не надо ля-ля, а? Где ее не исполняли? Вот был ансамбль, куда входил Любимов, Пекарский, я, моя жена Таня Гринденко. Мы играли и Штокхаузена, и Кейджа, и все на свете — в Новосибирске, в Питере, в Таллине. … Мы переживали, конечно, но вообще-то это все вопрос эстетики: истеблишмент был ретроградный, и вот они гнобили новую музыку. Впервые в истории, что ли? Шенберга в конце XIX века тоже не очень жаловали, но никто его мучеником Австро-Венгерской империи не называет».
Георг Пелецис: «[Рабинович], конечно, радикально подходит, он вообще экстремист в мире эйфонии, как и Мартынов… Эти их бесконечные повторения — такой экстремальный способ привлечь внимание к малозначительным вещам. Как выйти на площадь и облить себя бензином».
Валентин Селиверстов: «А уж Соня Губайдулина вообще-то где-то сказала, что моя музыка открывает новый исторический путь… в общем, они не скрывают своего отношения ко мне. В то время как я, неблагодарный, часто их критикую».
Самые яркие интервью, на мой взгляд, получились у Сергея Невского, Леонида Десятникова и Александра Маноцкова, ну или мне близко отсутствие пафоса и наличие легкого ехидства.
Десятников: «Наверное, в жизни каждого человека бывают моменты, которые задним числом опознаются им как некие знаки. Знаки судьбы, прошу прощения. И знаки судьбы мерзким голосом отличницы-шестиклассницы как бы говорят мне: какого хрена? Что ты из себя строишь «композитора Десятникова»? Это, в сущности, так нелепо. В общем нет у меня никакой биографии». Это у Десятникова-то нет биографии, да?!!
Примерно полкниги меня раздражало, насколько через губу композиторы говорят о киномузыке, но прошло полкниги, подошли другие люди и начали через такую же губу говорить о симфонических оркестрах. Так что если вы хотели получить абсолютное доказательство того, что правды нет, то эта книга предоставляет его в полном объеме.
А самая лучшая история была у Алексея Сысоева, джазового импровизатора. К сожалению, я эту вещь не нашла, хотя судя по интервью она должна быть где-то записана. Вероятно стоит подумать о том, чтобы создать такую вещь самостоятельно.
«— Существует несколько версий Wallpapers, и одна из них, самая загадочная, носит подзаголовок «Для восьми и более монгольских детей в стойбище — это что вообще?
— Я как раз послезавтра поеду ее записывать. Мы оказались как-то раз в Монголии: места совсем глухие, останавливаешься в юрте семьи скотоводов. И хорошим тоном считается привезти с собой какие-нибудь мелкие подарки детям — конфетки, шарики надувные. Я купил не глядя штук десять. а это оказались «уйди-уйди», с которыми дети разбежались по степи — и передать не могу, насколько это было прекрасно! К сожалению, записать мне это тогда было не на что, вот сейчас снова попробую. Партитура очень проста: приехать в монгольскую глушь, раздать детям эти штуки и ждать, пока они разбегутся, а звук полностью исчезнет. В этот момент сочинение заканчивается. Такая пространственная музыка.»
Не могу сказать, что после этой книги читатель будет знать о современной музыке больше, чем до. Это никоим образом не образовательное чтение, потому что каждый из героев выработал свой собственный взгляд на вещи, и взгляды эти не совпадают почти нигде. Никакого общего понимания там нет. Но соприкоснуться с этим миром необычайно интересно. В общем, если вы хотели бы сходить в гости к кому-нибудь интересному, то «Фермата» идеально отвечает задаче.
А еще я нашла плейлист, собранный автором в комплект к этой книге:
https://fancymusic.ru/fermata/
