Хрестоматийный пример: редко кто скажет, что надо придерживать дверь при входе в здание, чтобы она не прилетела в голову идущему следом. Но зато много кто скажет, какая сволочь бросила дверь, ненавижу. Не путать со специальным открыванием двери, когда человек стоит и держит дверь для другого! Это совсем другое действие, оно для продвинутых западных женщин оскорбительно. А вот не бросить дверь в голову — вполне нормально.
Московский пример: никто не скажет, что в дверях вагона метро нужно внутренними усами мониторить передвижения других пассажиров, и, если не выходишь, отодвигаться, не дожидаясь, пока попросят. Но зато всякий скажет — ишь, стоит в проходе.
Еще один московский пример, из маршрутки: никто не скажет, что если девушка, сидящая у окна поставит сумку на колени, значит, ее надо выпустить на следующей остановке. Но всякий скажет, ишь расселся тут.
Прибывая в любое новое окружение, человек мучительно собирает нарушения невидимой нормы. И когда он собрал достаточно, норма выступает как Давид из мрамора. А потом, бац, растворяется в поведении, и человек снова перестает ее видеть, зато теперь чувствует. Социально осознанные люди, которые занимаются адаптацией новоприбывших, в состоянии удерживать в голове и озвучивать такие нормы. В этом, собственно, и проблема. Таких людей мало. А общий объем норм не собирается в письменное наследие. И даже в устное не собирается. Это, скорее, объем ощущений.
