Я зацепилась там за одну фразу: «Беда современной молодежи в том, — сказала Юля, — что она перестала понимать странные поступки. Все как-то слишком понятно. По системе «дай-возьми», и это грустно». Есть такая штука. Действительно многие не могут понять странных поступков прошлого. Но я думаю, что это потому, что сложность сама выбирает, когда окружить человека. То, что человек просто поступает сейчас, не значит, то ему удастся в дальнейшем поступать так же. Он сам не заметит, как начнет выписывать такие крючки и петли, которые потом сотня мемуаристов не сможет объяснить.
А еще там есть один божественный фрагмент о художнике. Я его уже прочитала вслух всем, до кого смогла дотянуться, и вам покажу кусочек:
«Алабин приблизился к холсту и стал писать, не меняя замеса, но переменил положение кисти, то есть меняя едва видное, тончайшее, отрисованное волосками кисточки направление своего чуть-чуть пастозного мазка. Как будто паркет. Вот здесь сверху вниз. Вот здесь диагональнее — с правого верха в левый низ, а здесь наоборот, то есть наперекрест, а тут горизонтально, а тут совсем гладко, а вот тут тюп-тюп-тюп кисточкой — легчайшие пупырышки. Незаметные пупырышки и бороздки. Почти незаметные, вот в чем секрет. Но создающие этот загадочный световой объем без грубых теней и рефлексов….
— Хитер, — очень тихо сказал Челобанов. — Можешь.
— Спасибо, — Алабин бросил кисточку.
…
[Алабин] взял мастихин и двумя движениями счистил краску с холста. Никто ничего не поймет, не узнает, как он это сделал и как это делает Челобанов».
Очень надеюсь, никто не вынес из этого фрагмента, что стать художником — значит понять, как держать кисть.
