Настоящая эмпатия — особое искусство. Она предполагает, что человек может и почувствовать, что ощущает другой, и поддержать его, не разрезая себя на куски. Эмпатия больше, чем сочувствие, и намного больше, чем техническое определение потребностей. Она невозможна без значительного жизненного опыта, поэтому часто говорят, что научить ей нельзя, способность эмпатии появляется со временем или не появляется совсем.
В книге Виктора Франкла «Человек в поисках смысла» много примеров настоящей эмпатии, вот один из самых впечатляющих:
«Я приведу яркий пример: однажды пожилой врач-терапевт стал советоваться со мной по поводу своей тяжелой депрессии. Он не мог справиться с горем по поводу смерти жены, умершей два года назад, которую он любил больше всего на свете. Как я могу ему помочь? Что я должен ему сказать? Я воздержался от прямых утешений, а вместо этого спросил: «Что было бы, доктор, если бы вы умерли первым, и вашей жене суждено было бы пережить вас?» «О, — сказал он. — Для нее это было бы ужасно; она бы так страдала!» Я ответил: «Вот видите, доктор, такое страдание ее миновало, и это вы избавили ее — ценой того, что пережили ее и оплакиваете ее.» Он не сказал ни слова, только пожал мне руку и вышел из кабинета».
К счастью, для тех, кто это искусство не освоил, всегда остается гениальный рецепт из «Теории большого взрыва», когда расстроенному человеку говорят «there, there» (что значит примерно «эх, вот ведь как») и дают горячий напиток.
